Телестерион [Сборник сюит] - Петр Киле

Музы с горестными вскриками исчезают.

9

Санкт-Петербург. Маскарад. Гости в масках непрерывно входят в ярко освещенный зал, где их встречает герольд с жезлом в сопровождении двух трубачей.

                1-я  м а с к аВсе в масках. Это хорошо?

                2-я  м а с к а                                                 Пожалуй.

                1-я  м а с к аУжели явятся и боги в масках?

                3-я  м а с к аНет, не должно так быть. Но разве в гриме,Да так, чтоб не признали?

                1-я  м а с к а                                                 Иль признали!

                2-я  м а с к аНет, тайна здесь уместна и нужна.В знакомой даме мудрено богинюУзреть тому, кто не влюблен в нее.

                3-я  м а с к аСмотрите-ка! Герольд. Он слишком юн.

                2-я  м а с к аДа, как же, юн. Как камер-юнкер Пушкин.

                1-я  м а с к аИль это брат его? Он юн и дерзок.Бросает взоры, словно мечет стрелы.Уж не Эрот ли взялся править балом?

                2-я  м а с к аА есть в том смысл — прямой или волшебный.

                Г е р о л ь дПриветствую я вас, таинственные маски!            О, как ликуют ваши глазки,                Исполненные ласки.Нет, в рифмах явно перебор,            А это все равно, что сор.                     Трубите сбор!

Входит группа масок, вступающих чинно; одна из них повелительным жестом велит герольду не трубить.

                 2-я  м а с к аВсе ясно. Высочайшие особы.Угодно им инкогнито хранить.

                  Г е р о л ь д       Трубите!  Извещают трубы       Начало шествия богов.       А вы, пожалуй, грубы       С герольдом; кто таков?           (Взмахивает жезлом.)       Вы генерал, или в мундире       Решили щегольнуть в сем мире?             Но это все равно.             Богами мне дано:       И властью, и нарядом       Здесь я командую парадом.И жезлу моему послушны плебс,И знать, и боги, и сам Зевс.

                   Э х о             (вбегая в зал)              Я, Эхо, унесла              До Царского Села             Призывный звук трубы,             И там, из синевы,             Как солнца ясный нимб,             Весь просиял Олимп.             То дивно и богам,              Поднялся шум и гам,              Как в старые года.              Шлют вестника сюда.              Но сами тоже днесь              Уж прибыли и здесь.

Входит вереница юных девушек в сопровождении сатиров, которые всячески резвятся.

                 Н и м ф ыМы, нимфы, не немые существа.Мы — души вод, деревьев, чья листваС зефиром шепчется счастливо,Текут же воды говорливо.      (После всевозможных плясок)Мы первообразы всех юных жен,Богинь и смертных, всех времен.Мы веселы, как дети, и беспечны.Хотя и смертны, мы предвечны.

Входят музы с соответствующими атрибутами.

               Г е р о л ь дПрекрасные, столь юные особы —Уж, точно, музы! Угадать нетрудно.

         Г о л о с а  и з  п у б л и к иЭрато с лирой, а Эвтерпа с флейтой;Со свитком Каллиопа и Клио;С трагической маской МельпоменаИ Талия с комическою маской,Однако лиц прекраснейших не прячут.Урания с небесным сводом; циркульНарочно уронила, свод небесныйКому-то отдала, чтоб налегкеВступать ей по земле, верней, паркету.А это Полигимния, наверно.Сейчас пустилась в танец Терпсихора,И закружились в пляске все, как дети.

               Г е р о л ь дС явленьем муз преобразился зал,Свечами освещенный, засверкалСияньем золотым, как при восходеСвет неба разливается в природе.То боги проступают там и здесь,Бессмертные в обличье смертных днесь.

         Г о л о с а  и з  п у б л и к иЗевс-Громовержец с Герой в тронном зале.Владыка смертных и богов восселИ, сидя в кресле, выше всех, могучИ в окружении богов, величьяИсполненных и красоты нетленной.

         М о р с к о й  о ф и ц е рЛишь Посейдон ему не уступаетНа вид, в могуществе, с трезубцем он.

              Ж е н щ и н ыАх, ах! Взгляните на богинь чудесных!Одна прекраснее другой и краше!Без маски каждая, а не узнать.

              М у ж ч и н ыНет, не земные женщины пред нами.Богини в самом деле?

               Ж е н щ и н ы                                        В живой картинеНемудрено предстать и распрекрасной.

                 С т у д е н тВся тайна, надо думать, в освещеньи.Смотрите! На плафонах сценки, сценки —Не живопись — все новые мелькают…

Музы во главе с Терпсихорой, пускаясь в хоровод, показывают, что настало время для танцев.

        Г о л о с а  и з  п у б л и к иАрес танцует с Афродитой! — Что же?Он явно волочится за богиней.А хромоногий бог Гефест стоитНедвижно, хмуро скрежеща зубами.

        М о л о д а я  д а м аА Афродита уж не Натали?

        Д р у г а я  д а м аПрекрасна и прелестна, но полна.

         М о л о д а я  д а м аА разве Натали не в положеньи?

           Д р у г а я  д а м аТогда Гефеста мог представить Пушкин.Он ростом невысок, в плечах широкИ руки сильные, — похож?

          М о л о д а я  д а м а                                                Пожалуй.

               С т у д е н тНо Пушкин средь богов скорее Феб.Зовут его недаром Мусагетом,Как слышал я, и муз привел на бал,А с ними и богов из песнопений.

           Д р у г а я  д а м аСмотрите! Дама в маске голубой,Высокая, с античным профилем, —Прекраснее богинь! Она в смущеньиУходит, голову слегка склоняя,От офицера в маске в окруженьиВесьма солидных дам и кавалеров…

          М о л о д а я  д а м аЕще одна шарада, иль интрига,Затеянная здесь под тайной масок?

             Е е  с п у т н и кА офицер проворен и нахален,Как лев, погнавшийся за робкой ланью.

           М о л о д а я  д а м аДа это царь!

             Е е  с п у т н и к                       Похож. А дама кто же?Прекрасна, как Елена, но робка.

           М о л о д а я  д а м аДа царь ее приручит очень скоро.

             Е е  с п у т н и кА, может быть, она — его? И мужВ накладе не останется, конечно.

           М о л о д а я  д а м аС рогами позолоченными, да!

              С т у д е н тПослушайте, да это же Психея!Зачем ей маска, если красота,Сияющая небом в ясный день,Ее сейчас и выдает, как видишь?

          Д р у г о й  с т у д е н тЕе преследует Венера, вспомни,Из ревности к чудесной красоте.

              С т у д е н тОна попала в круг из дам блестящихИ кавалеров важных; офицерВ мундире, что сойдет и за сюртук,И в сапогах, что вольность ведь для бала,Остался в круге с Маской голубой.

            Ц а р ь  в  м а с к еЯ знаю вас, прекрасная Елена!

           Г о л у б а я  м а с к аБоюсь, что нет. Я не Елена, сударь.

             Ц а р ь  в  м а с к еПрекрасней вас здесь нет, поверьте мне.

           Г о л у б а я  м а с к аВозможно, да. Скорее, нет. Неважно.Я знаю вас, хотя вы в маске, сударь.

              Ц а р ь  в  м а с к еА кто же я, по-вашему, скажите?

           Г о л у б а я  м а с к аУгодно вам инкогнито хранить.И кстати. Офицер назойлив слишком,То все заметили; я — прямо в страхе.

             Ц а р ь  в  м а с к еУжель нельзя мне и влюбиться, встретивНа маскараде средь богинь чудесныхСаму Елену?

             Г о л у б а я  м а с к а                        Это дело ваше.Я не могу вам запретить; но мераНужна во всем, иначе государство,В игре страстей повержен в смуту, рухнет.

                Г е н е р а лО чем она? О государстве мыУж сами позаботимся.

        Г р а ф и н я  с  л о р н е т о м                                         Не знает,Что мужа в камер-юнкеры недаромЦарь произвел, хотя уж тот не молод?

                Г е н е р а лАх, в нем ли дело? Молода ЕленаИ на балах придворных танцеватьПристало ей, на радость государю.

В окружение из дам и кавалеров входит решительно некий мужчина в маске и в сапогах.